Будни леспромхоза

          "в сорок пять баба ягодка опять"

В Тыгыдымском леспромхозе Лукерья числилась на вспомогательных работах. Вот и сейчас она, встав на коленки и согнувшись в три погибели, подлезла под направляющие брусья - выгрести накопившиеся там ветви, сучки и кору. И как обычно, кто-то из бригады дал ей хорошего, звонкого шлепка по торчавшей наружу заднице. В принципе Лукерья могла бы лягнуть охальника ногой, но посчитала это невежливым, и в ответ только укоризненно вильнула широкими бёдрами. Возможно, жест этот ошибочно был воспринят, как приглашение. Так или иначе, но тут же она ощутила, как задирается юбка, и неизвестный ухажёр решительно приступил к делу. Сначала один, потом другой... Случалось такое далеко не впервой, но каждый раз почему-то заставало Лукерью врасплох. Попытка как-либо дёрнуться привела только к тому, что работница треснулась головой о перекладину. Эта неудача примирила её с действительностью. Деться было некуда и Лукерья, чуток поколебавшись, чисто ради соблюдения приличий принялась обиженно подмахивать пялившим её работягам.

Позже, когда всё закончилось, растрёпанная, красная как варёный рак баба, потеряв под брёвнами косынку, кое-как вылезла наружу. Отдышавшись, она спросила застёгивавшего штаны бригадира: "Васильич, не видел часом, кто на этот раз меня драл?" "Много кто... - лениво отмахнулся бугор - И вообще, кто тебя здесь только не драл... Заявление, что ль, теперь писать будешь?" Тут Лукерья не удержалась и прыснула со смеху, но сразу же снова сделала постное лицо. В конце концов бригадир поимел совесть и, грозно вращая глазами, устроил допрос своим подчинённым. Никто, естественно, ни в чём не признался. Тогда волевым решением была оштрафована вся бригада. Мужики скинулись в пользу пострадавшей по рублю, а сам Васильич, особо проникнувшись, разорился даже на трёшечку.

"То-то же!" - Лукерья многозначительно хмыкнула и, для вида презрительно поджав губу, взяла деньги. Далее она отправилась прямиком в деревню, но вскоре вернулась. Собранной суммы хватило на пару-тройку бутылок водки, несколько банок тушёнки и две буханки. На этом сегодня вся работа и закончилась. Бригада выпила за такой-сякой леспромхоз, за технику безопасности, за здоровье присутствующей бабы... Далее пошли разговоры о возвышенном и прекрасном:
– Вот ты, Лукерья, чего - без трусов, что ли? Только народ смущаешь!
– А тебе почём знать?
– Так кто ж этого не знает? Уж каждый убедиться успел, и на глаз, и на ощупь. Пора этот беспорядок прекращать!
– Ещё чего! Как ходила всю жисть с голой жопой, так и буду ходить. Я те что, городская какая?
– То есть и дальше будешь срывать производственный процесс? Придётся, значит, тебя наказать!

"А ведь и правда - молча согласилась Лукерья - тут уж не поспоришь..." Она скинула куртку, не спеша стянула через голову платье, повертелась туда-сюда, показывая изрядные свои прелести, и улеглась брюхом на брёвна. Мужики только присвистнули. Но затем всё же подобрали валявшиеся под ногами прутья и принялись учить свою зазнобу уму-разуму, приличному поведению и хорошим манерам. Лукерья корчилась, дрыгала ногами и отчаянно, взахлёб верещала: "Ой, лишенько, ой, шкуру спустят! Как на жопу сяду?! С того ж разу ещё не зажило!" После порки, томно закатив глаза, она заявила: "С мужиками хорошо! Всё мне одной достаётся!" Одеваться Лукерья уже не стала. "Теперь-то чего терять. Пусть уж любуются, сколько влезет..." Водка была выпита, мужики снова скинулись по рублю. Сгоняли в магазин, принесли ещё несколько бутылок и две ириски - для Лукерьи. Вечерело, появились комары. Голая Лукерья взвизгивала, хлопая себя по различным частям тела. Бригада помогала ей бить комаров, шлепки становились всё звонче, вопли всё громче. Но не уступать же зловредным насекомым, ещё чего!

А завтра всех их ждал новый рабочий день...